 | ПУХТЕЕВ Михаил Павлович (11.10.1919 – ?) Советский военный инженер Лейтенант |
|
Русский.
Уроженец
д. Кирково (Любанский сельсовет Тосненского района Ленинградской области). Из
крестьян.
1937
– окончил 10 классов СШ. Член ВЛКСМ с
1937 г.
Служащий.
Холост.
Добровольно
поступил (1.9.1937) в Ленинградское ВИКУ.
Зачислен (8.10.1937) курсантом (пр. № 4 от 19.10.1937 г. ЛВИКУ).
Переведен
(1.1938) в Военно-инженерное училище
(Москва, Ярославское шоссе, д. 85а). Курсант 2 роты. Военную присягу принял (23.2.1939).
9.1939
– окончил ускоренный курс Московского
ВИУ. Лейтенант (пр. № 03745 от
4.9.1939 г. НКО). Направлен в распоряжение начальника ОК Сибирского ВО на
должность командира саперного взвода. 4.9.1939
– командир взвода в/ч № 8824.
13.3.1940
– НИС 365сп 119сд (пр. № 0217 от 13.3.1940 г. Сибирского ВО).
10.5.1941
– НИС 634сп 201сд (пр. № 0020 от 10.5.1941 г. Сибирского ВО).
28.5.1941
– командир парковой роты 390минсапб 8абр ПТО (пр. № 00456 от 28.5.1941 г. Западного ОВО).
Место
дислокации бригады – севернее г. Лида БССР.
Участник
Великой Отечественной войны.
Воевал
на Западном фронте.
Период
батальона в составе Действующей армии (22.6.-5.7.1941).
Пропал
без вести (22.6.1941-22.6.1943). Признан пропавшим
без вести (30.6.1943).
Исключен
из списков КА (12.8.1943).
Источники
информации
1.
Учетно-послужная карточка.
2.
Приказы ЛВИКУ (1937) и МВИУ (1937-39).
Брюховецкий Р.И., Родионов В.М., Сухачев В.Е.
Из воспоминаний
старшего
сержанта
Белогорцева
Алексея Дмитриевича
…Наша 8 отдельная противотанковая бригада артиллеристов сражалась с отдельной
танковой группой Гудериана вплоть до 28.6.1941 года. Сдерживали наступление
немецких танков, не зная, что основные силы армии «Центр» вечером того дня
овладели уже столицей Беларуси. Тогда под городом Лида бригада уничтожила 60
танков противника. Мы могли и дальше вести оборону, но у нас окончательно иссяк
запас не только снарядов, но даже и патронов к винтовкам. Поэтому командование
бригады приняло решение отходить в направлении Минска. Был отдан приказ снять
со всех орудий и закопать замки, чтобы орудия нельзя было использовать как
боевую единицу.
С
болью в сердце каждый орудийный расчет расставался со своей боевой техникой. Мы
еще успели заправить остатками горючего свои тракторы и автомобили, погрузить
крохи запасов продуктов и начали отходить. Когда закончилось горючее, было
приказано отдельными взводами лесом и глухими дорогами отходить в направлении
Минска.
2.7.1941
года мы подошли к городу с западной стороны в 10-12 км от него. Здесь скопилось
свыше 30 тысяч отходящих, вернее, отступающих. Единого командования не было.
Однако вскоре появился генерал Кузнецов. Ему удалось как-то обеспечить
управление этой массой солдат и офицеров, убедить, что Минск в руках советских
войск и нам необходимо прорываться в город. Где-то в 15 часов 2.7 мы попытались
прорвать оборону немцев, приняв их за крупный десант. Однако это был не десант
противника, а регулярные войска группы «Центр».
Не
успели мы продвинуться на 100-150 м, как немцы обрушили на нас бешеный
артиллерийский и минометный огонь, а через 10 минут в воздухе появились
самолеты.
В
таких вот условиях начался наш прорыв на Минск. Мы оказались для немцев
незащищенной мишенью. Только небольшой группе в составе 2 тысяч человек удалось
прорваться и соединиться со Слуцкой группой солдат и офицеров. В этом бою я был
тяжело ранен в правую ногу. В горячке я еще успел заметить впереди воронку от
немецкой бомбы и пробежать к ней где-то 5-8 м. Эта воронка глубиной около 1,5 м
оказалась для меня спасительным укрытием от осколков и пуль, которыми «поливали»
нас немцы. Я потерял много крови. У меня было два индивидуальных пакета, и я
сам сумел сделать себе перевязку. Однако через несколько минут потерял сознание
и пролежал в этой воронке до вечера. Уже стемнело, когда я услышал недалеко
голоса. Стал звать на помощь. Через несколько минут ко мне подошло 5 солдат из
нашей батареи. Уложив меня на плащ-палатку и пройдя 500-600 м, остановились
недалеко от деревни. Сержант послал двух человек в ближайший дом. Те узнали от
местных жителей, что весь день в деревне было полно немцев, а к вечеру они на
машинах и мотоциклах уехали в Минск.
Не
теряя времени, постучали в окно второго от края деревни дома. Вышла молодая
женщина, сказала: «Заносите раненого в дом». Хозяйка предложила всем хлеб и
молоко. Получив от неё небольшой запас продовольствия, сослуживцы оставили
меня, попросив спрятать, чтобы никто из соседей не знал, что здесь раненый
красноармеец. Она быстро переодела меня в гражданскую одежду и пояснила: «Это
одежда моего мужа. Он, как и ты, в Красной Армии, в 40-м году призвали. Под
Москвой служил. Какова теперь его судьба, не знаю»… После этого быстро ушла,
кинув на ходу: «Не волнуйся, я тебя немцам не продам».
Не
прошло и часа, как она вернулась. Не одна, а с мужчиной. Сказала: «Это мой брат
Геннадий. Он – фельдшер, пусть займется тобой...»
Промыв
горячей водой рану, он извлек из ноги осколки, обработал также ранение в бок и
сделал пару уколов против столбняка…
Хозяйка
на день опускала меня в подвал, ночью я потихоньку оттуда по лесенке выбирался
наверх и спал до утра в кладовке. Так я прожил в этой деревне Масюковщина около
восьми дней.