ДВЕНАДЦАТАЯ РОТА
Московского Военно-Инженерного Училища.
В конце ноября 1942 года в училище поступил приказ, который требовал произвести спецнабор девушек для обучения по программе командиров саперных взводов. Идея, говорят, исходила из ЦК ВЛКСМ. Правда, судьбой роты и ее личного состава в дальнейшем никто из руководства комсомола не интересовался. Набор из-за сжатых сроков, определенных приказом, проводился в основном из девушек, ожидавших распределения по воинским частям на женском формировочном пункте на станции Очаково. Отбирали девушек 18-20 лет с полным средним образованием (были, конечно, отклонения в большую и меньшую сторону). Да и с возрастом тоже случалось всякое. Например, Солдатова Мария, чтобы попасть на фронт еще в райвоенкомате прибавила себе целый год, благо все документы пропали при эвакуации из Смоленска. Представитель училища объяснял условия поступления, требования, предъявляемые к курсантам, и цель обучения. Девушек, добровольно принявших решение поступить в училище, направляли в Болшево. Там абитуриентки проходили медкомиссию и сдавали экзамены по русскому языку и литературе (письменно) и математике в объеме восьмых-десятых классов (устно). Из восьмидесяти семи кандидаток курсантами стали семьдесят пять девушек, которые составили единственную в истории инженерных войск женскую, двенадцатую, по училищной организационной структуре, роту. К слову, из всех девушек-курсантов не выдержали напряжения учебы и не дошли до выпуска только пятеро.
Командиром роты стал капитан Яременко. Девушек одели в мужскую курсантскую форму, т.е. в брюки и сапоги. Подстригли "под мальчиков", вместо кос и кудрей оставили короткие челки. Построили по ранжиру (росту) и разделили на четыре взвода. Командирами взводов стали старшие лейтенанты Дроздов, Митропольский, Сидельников и лейтенант Дробинин.
Учеба началась с овладения курса молодого бойца. В ходе многочасовых занятий по строевой подготовке предоставили каждой девушке возможность самой командовать отделением. По результатам такого нехитрого "конкурса" были подобраны младшие командиры. Помощником командиров взводов стали Чекстер Клава, Колегова Валя (представительница немногочисленного народа - коми, исключительной принципиальности и изумительной честности человек), Жукова Анна и Козырева Маша. В ходе учебы по ее результатам, дисциплинированности, склонностям, среди младших командиров произошли перемещения. Так, Козыреву, увлекавшуюся комсомольской работой, заменила Волнухина Раиса.
6 января 1943 года Президиум ВС СССР принял Указ "О введении новых знаков различия для личного состава Красной Армии". В январе же курсантам были выданы погоны. Младшим командирам приказом но училищу: "За отличные результаты в боевой и политической подготовке, примерную дисциплину и добросовестное выполнение должностных обязанностей" - было присвоено воинское звание "ефрейтор". Позже были девушки сержанты, но этот день вручения погон, заполнили все, как маленький светлый праздник среди трудовых будней. Занятия по основной программе начались в декабре месяце 1942 года.
Девушек учили делать трудную мужскую работу. Они ходили в караул, устанавливали (и снимали) мины в снег и в мерзлый грунт, в дождь и в мороз, наводили переправы из табельного имущества. Им приходилось поднимать и переносить тяжелые элементы конструкций, например, прогоны, насадки при строительстве деревянного моста. Девушек-курсантов учили производить необходимые расчеты, оценивать "боевую" обстановку и принимать решения. Их учили перебарывать чувство страха, умению делать дело через "не могу". Так, на первом занятии по преодолению штурмовой полосы девушка Черных не смогла спрыгнуть с двухметровой вышки. Руководитель занятия капитан Еременко заявил, что она будет стоять на вышке до тех пор пока не спрыгнет. Роту отправили на обед. На полосе остались двое: курсант на вышке, командир роты внизу. Спрыгнула, не обращая внимания на одобрение командира. глотая слезы, прыгнула еще и еще раз. И это не единственный случай.
Когда перешли на следующую, на метр выше, площадку вышки, подобный, только более сложный в психологическом отношении, случай произошел с курсантом Закаржевской. Ситуацию разрешил командир батальона. О чем они вдвоем беседовали, знают только они. Но прыгнула! И на следующих занятиях прыгала без колебаний. А сколько лыж было поломано (и слез пролито) и ходе занятий по тактической подготовке, которые проводил командир роты. Кроме обычных, предусмотренных планом вводных, по которым надо было принять решение за командира взвода или совершить какое-то другое действие: рассыпаться в цепь, произвести самоокапывание и т.д.
Капитан Еременко всегда выбирал маршрут движения там, где надо было спускаться с горы на лыжах. На каждом последующем занятии выбирался более крутой склон, а затем даже склон с трамплином. Естественно, не все курсанты имели опыт владения лыжами. Были слезы, падения, но... спускались с горы все. Не допускались никакие послабления в ходе всех занятий по всем предметам обучения. Наоборот, с девушек-курсантов преподаватели требовали даже больше, чем с курсантов- мужчин. Такая повышенная требовательность не имела ничего общего с жестокостью. Командиры и преподаватели прекрасно помнили положение Воинского устава 1716 года, о том, что саперов "надлежит таких иметь, которые... мужественны были, понеже сей чин паче других страху (т.е. опасности) подвержен есть". Они не понимали, зачем надо было девушек обучать саперному делу, но понимали, что на фронте могут с предубеждением встретить командира - сапера в юбке. Поэтому девушек учили так, чтобы они не только знали и умели, а твердо знали и безупречно умели выполнять работу воина - сапера.
Весь командный и преподавательский состав сделал все от них зависящее для того, чтобы подготовить девушек к многотрудной работе командира взвода. Организовали даже стажировку в проведении занятий со взводом.. Правда, не в саперных, а в женских частях ПВО и формирующейся роте автоматчиков (автоматчиц). Командиры подразделений естественно готовили своих подчиненных к занятиям, проводили их разбор, давали советы и т.д. Но девушки с таким же вниманием прислушивались к рекомендациям своей подруги, курсанту Антоновой Зои. И не только потому, что она окончила два курса педагогического института. Если есть люди, обладающие музыкальным слухом, то у Зои был абсолютный педагогический "слух", или дар, что в принципе одно и тоже.
Ежедневные переходы в столовую тоже использовались в учебных целях: одну часть определенного маршрута должно было проходить строевым шагом, другую - с песней.
В увольнение в город ходили только те, у кого были родственники, да и то не часто. Как правило, и во вторую половину выходного дня что-то учили. Нет, они не были амазонками в кирзовых сапогах. Время было такое. Все они были в той или иной степени опалены войной. У кого-то родители, родственники воевали или погибли на фронте, у кого-то они остались на оккупированной территории, кто-то познал всю горечь эвакуации, прошел тяжкий путь отступления вместе с беженцами. Поэтому они добровольно пошли на фронт (иначе не оказались бы на формировочном пункте) и еще раз совершили действо - добровольно приняли решение стать командирами. Отсюда твердое решение отложить личные дела на послевоенное время.
Может показаться странным, но это решение в училище с одиннадцатью мужскими курсантскими ротами выполнить было не сложно. Объяснение этой ситуации дает такая устная легенда. Двенадцатая рота входила в батальон, которым командовал майор Городецкий Василий Константинович, поясню для тех кто его не знал, личность неординарная. В МКВИУ прослужил с 1932 до 1960 года от старшего лейтенанта до полковника, заместителя начальника училища, беспредельно был предан училищу и предельно, в рамках устава, уважал окружающих, но к себе вызывал уважение всех, не только курсантов. Молва повествует об условии, им выдвинутым: "Каждому кто ступит на первую ступеньку (девичья рота располагалась на втором этаже) - наряд на работу. Поднявшемуся на половину первого пролета, наряд по службе. Смельчаку, добравшемуся до первой лестничной площадки или выше - арест на количество суток равных числу пройденных ступенек". Поясню тем, кто не слышал о полковнике Городецком. Надо помнить о законе Архимеда, когда садишься в наполненную водой ванну. Об этом законе можно забыть, когда ныряешь в море. Обойти, забыть о требовании полковника, даже высказанному не в форме приказа, - это просто невозможно. Значит ли это, что девушки ни с кем не общались? Нет, конечно. Часть из них участвовала в самодеятельном хоре, были знакомые, приятели. Но не больше.
Об отношении к девушкам-курсантам со стороны командования батальона и училища говорит такой случай. Как-то курсант Жукова получила письмо. Ее мама и младшая сестра, эвакуированные в Куйбышев, встретили зиму без теплой одежды и обуви и жили очень трудно. Прочитав письмо, Аня с глазами полными слез отошла к окну, чтобы никто ее не видел. Там к ней подошел заместитель комбата по политчасти майор Оводев (до войны преподавал историю в институте), задал несколько вопросов об учебе, а затем поинтересовался, почему так резко сунула письмо в карман. От неожиданной перемены темы разговора Аня рассказала правду. Через какое-то недолгое время пришло письмо от мамы, в котором рассказывалось о неожиданном вызове в военкомат, где она получила валенки и продуктовый набор. И этот случай был не единственный в отношениях к курсантам (курсанткам).
В декабре 1943 года состоялся выпуск, девушки - курсанты получили звания "младших лейтенантов". Шестьдесят молодых офицеров получили назначения в инженерные бригады на должности командиров саперных взводов. Клава Честер и Вера Филькина с отличием окончившие курс, были оставлены в училище инструкторами. Девушки рвались на фронт и добились своего: через месяц их отправили в действующую армию.
Светлый День Победы встретили не все женщины - офицеры. Погибли младшие лейтенанты Закоржевская и Чекстер. Вера Кононова с группой солдат своего взвода, при проведении инженерной разведки маршрутов движения наступающих войск, наткнулась на немецкую засаду. Обозленные поражениями, фашистские солдаты - мужики излили всю свою злость на двадцатилетней женщине - офицере: т.е. зверски замучили.
Не вернулась с фронта, практически, каждая четвертая. Светлая им память!
После окончания войны все женщины офицеры были уволены и запас. Дальнейшие их судьбы сложились по-разному. Назовем некоторых из них. Солдатова (уже Зеленская) М.Т. и Волнухина Р.П. окончили строительные институты. Одна проектировала промышленные предприятия, другая - мосты. Колегова В.Н. стала главбухом Львовского госуниверситета. Антонова (Федорова) учительницей не стала, всю жизнь трудилась в бибколлекторе в Куйбышеве. Жукова А.И. стала правоведом. Хабибулина М.Х. была директором детсада в родной Уфе, а Калмыкова Т.И. защитила докторскую диссертацию, избрана профессором сельскохозяйственной академии имени К.А. Тимирязева.
Всем им, женщинам-офицерам инженерных войск, фронтовичкам, живым и ушедшим из жизни, большое спасибо за все их боевые дела на фронте во имя защиты нашей Родины.
|