Попал я в Тульское пулеметное училище. Зачислили меня в минометный взвод, и месяца три я таскал на спине опорную плиту от миномета (весом, наверное, килограммов 40). Но пришел приказ: всех курсантов с полным средним образованием откомандировать в Московское военно-инженерное училище (оно находилось на ст. Болшево под Москвой) …
Возможно, перевод в Военно-инженерное училище спас мне жизнь. После войны я встретил одного своего товарища по пулеметному училищу, и он рассказал, что через месяц после моего перевода их досрочно выпустили и направили командирами взводов на фронт; со многими он переписывался, но после войны из всего взвода в живых остались только трое. |  |
В Военно-инженерном училище нас, прежде всего, направили в Тульскую область на уборку картофеля. Я попал в караул, охранявший поле. Нас в карауле было трое, и каждый, возвращаясь с поста, приносил полведра картошки. Мы ее скоблили, варили и тут же вдвоем съедали. Никогда потом я не ел такой вкусной картошки!
В Училище мы возвращались с 60-тонным вагоном, груженным картошкой. Пока он стоял на станции Лосиноостровская, я успел съездить домой (отвез мешок картошки). Правда, вагона на станции уже не застал, и в Училище приехал немного позже (сказал, что отстал случайно).
Посылали нас и на овощную базу на ст. Подлипки, где пришлось работать на засолке капусты. В резиновых сапогах спускались в огромный чан и утаптывали капусту, а сверху сыпался непрерывный «дождь» измельченной капусты и моркови.
Командиром нашего взвода был капитан, откомандированный в Училище с фронта по ранению. Он относился к нам очень по-человечески, никогда не унижал и старался чересчур не перегружать. Но иногда его замещал лейтенант, наверное, сам только что окончивший Училище. И уж он не давал нам пощады! Приведет в столовую, скомандует «садись», и если мы сядем не очень дружно, раз десять заставит вставать и садиться, а потом скомандует «на выход», не дав толком пообедать. А один раз до одури гонял нас на штурмовой полосе, а потом строем повел в столовую и скомандовал: «Запевай!». У нас петь не было никакого желания – и мы команду не выполнили. Подошли к столовой – он командует «левое плечо вперед» и снова: «Запевай!». Но тут мы запеть тем более не могли; он обвел нас раза три вокруг столовой – мы так и не запели, и он увел нас в казарму без обеда.
Марш-бросок Однажды ночью объявили тревогу, приказали взять лыжи и винтовки, и этот лейтенант куда-то нас повел. Была оттепель, идти на лыжах было невозможно; так и шли: на одном плече винтовка, на другом – лыжи. Через час вышли к какому-то парку – оказалось, вместо Мытищ мы оказались в Сокольниках; до места сбора еще километров 15, а время уже вышло. Так что дальше лейтенант вел нас чуть не бегом, и дошли мы до места уже под утро, пройдя вместо 5 километров почти 20. Повалились на снег и тут же заснули.
Верхом на «коня» Самым старшим у нас во взводе был бухгалтер
Ломес (лет под сорок, с заметным брюшком). Подтягиваться он не пытался, а вот коня перепрыгнуть очень хотел (хотя его и не заставляли). Отходил к самой дальней стене, изо всех сил разбегался, а перед конем останавливался и вскакивал на него верхом. И обязательно просил разрешения попробовать еще раз, но все попытки заканчивались так же.
Граната Почти каждый день мы тренировались в бросании металлических болванок, по форме похожих на ручную гранату. Но однажды нас вывели на полигон и выдали на взвод одну боевую гранату. Командир взвода выстроил нас в шеренгу и долго выбирал, кому доверить ее бросить. Выбрал курсанта, который дальше всех кидал болванку, и еще раз показал, как надо действовать. Тот сорвал кольцо, замахнулся – и уронил гранату себе под ноги. Командир взвода не растерялся: скомандовал «ложись», отбросил гранату и сам успел лечь – осколки просвистели у нас над головами. Потом я видел похожую сцену в каком-то кинофильме – только там офицер накрыл гранату своим телом. Правда, кажется, она не взорвалась…
На сборах Летом все Училище вывели на лагерные сборы куда-то под Звенигород – строить дорогу к правительственному дому отдыха. Однажды на дневальстве я рубил какие-то доски для костра, и отлетевшая щепка ударила меня по лицу. И когда я после этого попытался раздуть огонь, у меня ничего не получилось. Оказалось, что щепка насквозь пробила губу, и воздух выходил в это отверстие. Утром в санчасти мне наложили скобки, но шрам виден до сих пор.
Запомнился еще один эпизод. Недалеко от нашего лагеря стояла церковь, сильно поврежденная во время войны. У колокольни, стоявшей на 4 столбах, один из них был выбит. Местные власти боялись, что колокольня упадет, и попросили ее завалить. Для нас устроили практику по подрывному делу: выдолбили в столбах ниши, заложили заряды, соединили их бикфордовым шнуром, подожгли. Два заряда сработали, а один – нет, и колокольня осталась стоять на одном столбе! Пришлось пристраивать к нему накладной заряд. Хорошо строили наши предки!
На занятиях по тактике Отрабатывалось управление огнем. Очередной курсант назначил ориентиры: номер один – одиноко стоящее дерево, номер два – автомашина, номер три – сарай. Подает команду: «Ориентир два, три деления влево». А в это время машина поехала. Неподходящий оказался ориентир!
Хочется почитать В Военно-инженерном училище я прошел годичный курс обучения. Учиться было легко (все-таки почти законченное высшее образование), и по всем предметам у меня были хорошие оценки. Я привык много читать; в Училище была прекрасная библиотека, но времени для чтения почти не было. Я ухитрялся читать во время дневальства, пока не попался и не был оставлен без увольнительной. Пытался читать и на уроках. Преподаватель мостового дела однажды меня застукал и потребовал повторить, что он говорил. Я подробно рассказал про ряжевые опоры (материал я знал еще по военной геологии, которую нам читали в Университете), и преподаватель разрешил мне всегда читать на его занятиях…
Уроки штыкового боя Не заладилось только со штыковым боем. Почему-то нас учили по правилам, которые были приняты еще в царской армии: стойка – на прямых ногах, уколол – держи. А на военной подготовке в Университете нас учили иначе: на полусогнутых ногах, уколол – прими назад. Я все время сбивался на этот стиль, и преподаватель заставлял меня по многу раз переделывать каждый прием. Боялся, что завалю штыковой бой на выпускных экзаменах. Но их принимала комиссия. Вызывают первого курсанта; он показывает, как учили – неуд. То же и со вторым, и с третьим. Вызывают меня. Я уже понял, в чем дело: показываю, как учили в Университете, и получаю пятерку. Так штыковой бой не помешал мне окончить Училище первым и получить право выбора места службы. Я выбрал авиацию дальнего действия, и меня направили командиром взвода на аэродром под Минском. Так что университетское образование и в армии может пригодиться!